Звезды шансона: ведущая рубрики - Яна Счастливцева
ВЛАДИМИР НЕЖНЫЙ: «ХУЛИГАНОМ МЕНЯ СДЕЛАЛА ЖИЗНЬ!» [/color]
Владимира Нежного слушатели знают как автора и исполнителя
хулиганских, матерных, стебных песен и частушек, а также мастера
различных переделок. «Не мы такие, жизнь такая», – любит повторять
музыкант. Несмотря на грубоватый голос и несколько шокирующее
творчество, у Владимира немало красивых лирических песен. Возможно,
именно в них отражена душа поэта… 
Карьера началась песней о Ленине [/color]
– Владимир, расскажите, пожалуйста, о своем детстве.– Я родился в 1956 году в Москве на Остоженке, тогда она называлась
Метростроевской улицей. Спустя год моим родителям дали комнату в
Черемушках. Самое любимое занятие в детстве было палить костры на
пустыре недалеко от дома. За это мама не раз водила меня в милицию, но
все было бесполезно.
В 1966 году отец купил кооперативную квартиру у метро «Щербаковская»,
и мы переехали туда. Там и прошло мое сознательное детство и
отрочество. Учился средне: точные науки не любил, а гуманитарные
обожал. Особенно историю и географию. Еще учился в музыкальной школе
по классу фортепьяно, там же, в хоре, начал вокальную карьеру с песни
о Ленине.
В армии Был пионером, но в комсомол уже вступать желания не возникало. Я
слушал «Голос Америки», смотрел зарубежные фильмы, читал Джека Лондона
и Александра Грина, но в тоже время любил и наши кинокартины. Особенно
про войну, фильмы с участием Николая Рыбникова и кинокомедии. До сих
пор с удовольствием смотрю все фильмы Гайдая.
Цирк да и только [/color]
– Почему вы решили поступать в училище циркового и эстрадного
искусства?– Вообще-то я поступал в ГИТИС на отделение музыкальной комедии, но
получил двойку за сочинение. Готовиться особо было некогда, ходил
смотреть фильмы – тогда в Москве проходил международный кинофестиваль.
А в цирковое училище попал уже в дополнительный набор осенью, на
эстрадное отделение. До этого два моих брата закончили это учебное
заведение по специальности «клоунада». Родители мне и посоветовали
идти туда, чтобы не потерять год.
На арене цирка – В процессе обучения интересные случаи были?– Самый смешной и в тоже время трагический эпизод, когда мы только
начинали делать сальто назад при помощи лонжи. Это такая страховочная
веревка. Преподавателя акробатики, который держал эту самую лонжу
отвлекли, а я прыгнул прямо на голову на виду у всего курса! Ребята
подумали, что я дурачусь, но на самом деле я просто не видел, что
лонжу никто не держит. Может, и было небольшое сотрясение, но к врачам
не обращался.
– Почему вас перевели в музыкальное училище?– Дело в том, что в 1978 году один мой близкий родственник эмигрировал
в Америку, и, руководство училища решило проявить бдительность.
Наверное, решили, что меня учить смысла нет – все равно уеду тоже. Я в
течение двух месяцев из успевающего студента превратился в
бездарность, и на экзаменах за второй курс получил две двойки – за
вокал и по актерскому мастерству. А директор училища Сергей Макаров
прямо сказал, что меня уже ждут фабрики и заводы. Я был отчислен из
училища как профнепригодный. После этого я чуть было не попал в
ученики к Александру Градскому. Он прослушал меня и предложил перейти
в Гнесинку, где сам преподавал. Но руководство этого училища без
восторга отнеслось к такому предложению. Тогда я перевелся в
Музыкальное училище Октябрьской революции на отделение музкомедии,
сразу на третий курс. Кстати, в 1981 году закончил его с отличием.
Выпускной экзамен Из жизни таксиста [/color]
– Ваши первые песни – какие они?– Первые песни были написаны в начале восьмидесятых. В основном это
была лирика на стихи Кедрина, Есенина, Заболоцкого и других русских
поэтов. Сам я тогда стихов, а тем более тексов для песен, не писал.
Тогда я был лояльным и законопослушным гражданином. А петь хотелось
только о любви. Хулиганом меня сделала позже наша жизнь.
– В жизни у вас было очень много специальностей, с чем связана такая
непостоянность?– Поняв бесперспективность моего участия в официальном искусстве, я
решил занять денег, купить машину и начать таксовать на ней. Хотя бы
так заработать себе на жизнь. Это была середина 1980-х годов, и чтобы
не посадили за тунеядство, приходилось работать электриком,
пожарником, рабочим в булочной, дворником и так далее.
– Какое место работы особенно запомнилось?– Больше всего запомнилась работа дворником в Зеленом театре на ВДНХ
СССР, куда я приезжал на машине со своей лопатой убирать снег. Платили
мне 70 рублей. Один раз дали премию 10 рублей и сняли налоги – 13
рублей. Спасибо руководству за заботу.
– Работа таксистом достаточно рискованна. Вам приходилось сталкиваться
с криминалом?– Происшествий было полно. То на деньги кинут, то пассажиры такие –
сам бы денег дал, лишь бы освободили салон. Однажды ночью на полном
ходу отлетело заднее колесо, так я его минут двадцать искал в кустах,
так как запаска уже была пробита. Когда вернулся к машине, пассажиров
след простыл, а вместе с ними кое-какие вещи тоже исчезли…
Этим летом на подъезде к одному из портовых южных городов в 9 утра
меня остановили гаишники и начали разводить, утверждая, что я пьян.
Видно, им очень понравились мои московские номера. А я до этого двое
суток вообще не пил спиртного. Короче, потеряв пять часов времени,
пришлось расстаться с некоторой суммой, чтобы продолжить движение.
День был напрочь испорчен, как и настроение. Я человек
впечатлительный, и такие случаи начисто подрывают веру в людей.
Понятно, что зарплаты маленькие, и каждый «зарабатывает», то есть
ворует как может, но нельзя же наглеть настолько! По приезду в Москву
я этим «друзьям» из ГАИ посвятил песню «Оборотни в погонах».
Сплошные хулиганства [/color]
– Как вы попали в группу «Дубль-1»?– Меня пригласил товарищ по музыкальному училищу Костя Ундров, автор
музыки знаменитой песни «Левый берег Дона», которую исполнил Михаил
Шуфутинский. Группа «Дубль-1» по репертуару в чем-то прототип
«Ласкового мая». Мы давали концерты вместе с чеченским певцом Апти
Долхадовым в Грозном на Новый, 1986 год. Весною этого же года
Росконцерт зарубил программу коллектива, и он распался. А я ушел опять
таксовать. В 1988 году удалось «попеть металл» в группе «Атака-А». И
опять все развалилось. Вот тогда-то я и решил записывать свои песни
сам, на дому.
– Как вы встретили перестройку и 1990-е года?– В начале перестройки купил патент на извоз и где-то год катался
официально, пока не понял, что все это блеф и очередной развод.
Параллельно занимался музыкой. Взяв псевдоним Владимир Благовест, я в
течение 1989 года при помощи детской самоиграйки записал альбом
«Президент Мишка», который через пиратов ушел в народ. После этого
было еще несколько альбомов. Время было тяжелое, и я решил смотать
удочки, и попытать счастья за океаном. Попытка оказалась неудачной и в
1993 году вернулся в Россию. Не захотелось в 37 лет адаптироваться в
чужой стране и учить английский язык. Да и перспективы, кроме пения в
русских кабаках и работы в такси, у меня там никакой не было.
– Кроме всего прочего, вы еще солист-вокалист оперного театра…– После возвращения встал вопрос: что делать? Хотел пойти петь в
кабак. Но знакомый по работе в «Дубле-1» Саша Василенко, послушав
меня, сказал, что с таким голосом – прямая дорога в оперу. Ну, я и
пошел опять учиться в Академию профессиональных искусств при
Московской консерватории. Два года учебы, и диплом солиста оперы в
кармане. А дальше опять – тишина. Никто никому не нужен. Вот тут я и
решил немного «похулиганить».
– В основном, ваше творчество – хулиганские, блатные песни, почему
именно такие? Как насчет лирики?– Я начал работать в цирковом коллективе звукорежиссером, опять
катался с концертами по стране. Случайно в Евпатории мне попалась
книжка матерных частушек, и тогда пришла мысль отписать их, что я и
позже в Москве и сделал. Материал отдал легенде подпольной звукозаписи
Валере Ушакову, а он мне позвонил через полгода и сказал, что я могу
получить деньги за проданный тираж. Для меня это были первые деньги,
заработанные таким путем. Вот после этого и стали появляться матерные
и хулиганские альбомы. В основном, все писалось дома. После дефолта
кассетный бизнес благополучно накрылся медным тазом. Что же касается
лирики, тогда она была не востребована, не востребована она и сейчас.
А работать в стол надоело.
– Кто автор ваших частушек?– Десять лет назад, когда я впервые записал «Стрем-частушки» – это
был, в основном, народный материал. В настоящее время я сам написал
свыше 2500 частушек. Переделывать песни на сегодняшний момент более
интересно. Чем я сейчас и занимаюсь. С весны этого года уже переделал
свыше 60 песен.
– Самая колоритная или самая любимая ваша частушка.– «Наша жизнь такая штука – ни хрена в ней не поймешь,
Каждый день охреневаешь, охреневшим и помрешь!»
Жить с интересом [/color]
– У вас рекордное количество альбомов, простите за банальный вопрос:
когда вы все успеваете?– Все очень просто. Когда ни от кого не зависишь, можешь делать, что
хочешь. В одном лице мне пришлось совместить несколько специальностей
– композитора, автора текстов, аранжировщика, звукооператора,
режиссера, ну и, разумеется, исполнителя. А идей – просто разгребать и
разгребать.
– Чем занимаетесь на данный момент жизни?– Четвертым за этот год альбомом, который называется «Не обожрись!!!».
Вообще-то есть мысль, что так можно перекормить слушателей, но ничего
поделать с собой не могу. Когда нет возможности работать, становится
скучно и неинтересно жить.
– Общаетесь или дружите ли вы с кем-нибудь из шансонье?– Одно время Костя Беляев попросил написать, а вернее продолжить цикл
частушек «Евреи, евреи, кругом одни евреи…». Я написал штук двадцать.
Одно время сотрудничал с замечательным композитором, Валерием Лозовым,
написали совместно не одну песню. Самая известная «От Москвы до
Магадана пролегла страна обмана».
Интересная история произошла со мной в 2000 году. Мною было переделано
свыше сорока песен нашей попсы. Зная, что этот материал вряд ли будет
официально выпущен, когда поехал отдыхать на юг, раздарил свыше
двадцати кассет гаишникам. А материал этот тут же попал к пиратам.
Списав его с кассеты и отмастерив накануне релиза альбома группы
Красная Плесень «Союз пародий 939», под этим же названием они пустили
его в продажу.
Накануне записи первого сольного альбома. 1988 год – Почему вы выбрали столь трогательный псевдоним Нежный, особенно
учитывая специфику вашего творчества?– Когда-то одна знакомая сказала, что у меня очень грубый голос. В
антитезу этому мнению, я и выбрал псевдоним Нежный. Думал, что это
временно, но прошло уже свыше десяти лет, а я так с ним и не
расстался.
– А какой вы на самом деле?– Мягкий и пушистый, это если мне не делать зла.
– Расскажите о своей семье.– Детей нет. Сознательно. А что я им могу дать? Да и как их
воспитывать? Если как воспитали меня мои родители – то это будут
несчастные люди, которые не смогут идти по трупам, чтобы добиться
чего-то в этой жизни. Наше государство, как корабль, медленно тонет,
так стоит ли покупать билет детям на обреченное судно? С супругой
живем уже десять лет. Как мне кажется, мы друг друга понимаем. У нее
свое любимое дело, которым она очень увлечена, а мне в творчестве она
даже помогает, иногда подсказывает.
– Поступок в жизни, которым вы особенно гордитесь.– Горжусь тем, что не остался в Америке, куда уезжал навсегда.
Все-таки свобода там, где ты себя свободным чувствуешь. А этого
чувства там у меня не было.
– А о чем вы жалеете?– Жалею о том, что нет у меня от природы организаторских способностей,
а ждать такого человека можно всю жизнь, да так и не дождаться. Но
сейчас начинаешь понимать, что деньги – не самое главное. Главное –
это чтоб интересно было жить. Каждый день хотелось бы делать что-то
новое, творить.
– Что еще не успели сделать?– В идеале хотелось бы на переделки сделать небольшие фильмы или
мульты в стиле Гайдаевских «Самогонщиков» и «Пса Барбоса и
необычайного кросса».
– Творческие планы на будущее.– Переделывать, переделывать и еще раз переделывать песни! Работать и
работать! Ну, и отдыхать иногда тоже.
В следующем номере читайте интервью с Вадимом Куземой
Оставайтесь с нами!
