Виктор Забашта:
ЕВГЕНИЙ КАЛАШНИКОВ. БРОДЯГИ
Евгения Калашникова знали все тольяттинские литераторы, а его песню «Случай на турбазе» (или "Баржа с водкой" до сих пор на туристических и бардовских слетах распевает полстраны. Судьба сложилась не лучшим образом: две судимости, масса профессий, мест работы и жительства.
Последние годы Калашников попросту бомжевал, лишившись жилища и окончательно спившись. По слухам, он умер несколько лет назад прямо в прихожей главпочтамта, похоронен на городском кладбище в казенной безымянной могиле под неизвестным номером.
БродягиПрологМы – бродяги. Мы – изгои.
Принимать всерьез не стоит
Нас, щетинистых и грязных.
Мы живем на новостройках,
Пристанях и в теплотрассах.
Днями воле магазинов,
У ларьков пивных и винных
Мы маячим, и прохожим
Оскорбительно противны
Наши каторжные рожи.
Мы – бродяги. Днем и ночью
От Архангельска до Сочи
Все наряды всех милиций
Мимо нас проходит молча,
Отворачивая лица.
Мы – никто. Мы – пена, плесень,
Дрянь, испитая донельзя.
И о нас, как о наценках,
Только вскользь заметит пресса.
Нас – ноль-ноль-ноль-ноль процента.
Кто-то в строчки конституций
Тычет – мол, пора очнуться!
Опустились! Видеть тошно!..
Невозможно! Нам вернуться
К прежней жизни! Не-воз-мож-но!
Да! Нам хочется в уюты,
В душ и в два горячих блюда
Сходу влезть голодным рылом,
А на третье – в сладкий пудинг
И – в перины, как в могилу.
Да, нам хочется влюбиться
И иметь не рожи – лица!
И друзей, и все такое…
Что ж нам – заново родиться?
Мы – бродяги, мы – изгои.
Часть IОставив детства милый берег,
В Житейском море, сквозь ветра
На корабле под флагом Веры
Мы плыли к берегу Добра.
Одних изрядно укачало,
Другие – жрались у руля,
Когда девятибалльным шквалом
На нас обрушилось: «Земля!»
Ура! Земля! Нам, желторотым,
Восторженным, еще вчера
Любая суша в этих водах
Казалась берегом Добра.
Их много кинулось на сушу
С одним желанием – пожить!
Наш «SOS» – спасите Ваши души –
Для них звучал все тише, глуше…
Они остались. Без души.
На корабле под флагом Веры
Мы новь подняли паруса.
Как назывался этот берег?
«Запретный плод»? Иль «Райский сад»?
Прочь! Как бы он ни назывался,
Там души рассыпались в прах.
Бог вам судья, всем, кто остался!
Мы плыли к берегу Добра.
Все земли, острова и страны
Прошли мы в поисках Мечты,
Нас ураган трепал на вантах,
Нас месяцами мучил штиль…
Шли годы. Годы!!! Утром ясным
Казалось: наша цель близка,
А к вечеру надежда гасла
И умирала, как закат.
Но каждый день был днем рожденья.
Лишь ночью, стоя у руля,
Мы слышали, как червь сомненья
Грызет обшивку корабля.
И многие лишались Веры.
И выбирали, наконец,
Кто – горную страну «Карьера»,
Кто – бухту «Золотой Телец».
А открыватели америк,
Завидев издали маяк,
Торжественно сошли на берег
У тихой пристани «Семья».
На корабле под флагом Веры
Мы плыли к берегу Добра,
Но у людей сдавали нервы
И в душах зарождался Страх:
Куда плывем? Мечта – мечтою,
А нам по тридцать с лишним лет!
Вдруг все окажется пустое?
Какой же мы оставим след?
Чем оправдаем эти годы?..
И – побежали. Кто как мог!
К любой земле! Куда угодно!
Лишь только б был конкретный Бог.
Мы отпустили всех. Осталось
Ноль-ноль процента. И тогда
Мы повернули круг штурвала
И взяли курс на Никуда.
Все острова в морском просторе
Мы изучили, как букварь.
И, наконец, в открытом море,
Где нас качал за валом вал,
Мы поняли, что это – враки!
Нет в мире берега Добра!
Мы с грохотом отдали якорь
И молча выбросили трап.
Нам не вернуться к вам. Химеры!
В душе сгорело все дотла.
На корабле под флагом Веры
Мы навсегда спустили флаг.
Нам не вернуться к вам. Не смогут
В нас рядом жить Добро и Зло.
Мы подожгли корабль, и к Богу
Лишь черный пепел вознесло.
Мы плаваем в Житейском море,
И долго нам не протянуть.
Но не нуждаемся в опоре
И не торопимся тонуть.
Послушайте, не станем спорить!
Пусть будет нашим личным горем
Наш долгий и ненужный путь.
Часть IIБродяги мы. Не путайте с бичами,
Которые от водки одичали
И бросили детей, семью, работу.
Лишите их спиртного на два года –
Они, ей-богу, жить начнут сначала.
А нам давайте хоть портфель министра –
Откажемся. Увы, не видим смысла.
Ведь нам, бродягам, веру потерявшим,
Ее ни в прошлом нет, ни в настоящем,
Ни в будущем. И мы спешим напиться.
Вино – лекарство от самоубийства.
От этой пропасти, в которую однажды,
Лишь оттого, что не смоли ответить,
Зачем живете вы на белом свете,
И вы взглянули! Но, отпрянув нервно,
Схватились в страхе за любую веру.
А что есть «вера»? Это лишь страховка,
Мираж, самообман довольно ловкий.
И если по большому счету мыслить,
Коль Веры нет, так нет и смысла в жизни.
Пора бы человечеству признаться,
Что смысла нет! Удел цивилизаций –
Лишь саморазрушенье. Так к чему же
Своим трудом стараться этот ужас
Приблизить? Что за Вера
Спасет наш мир? Опять назад? В пещеры?
Слова, слова… А мы теперь у края,
Себя уже живыми не считая
И мертвыми не числя, ждем с тоскою
Лишь Чуда. Мы – бродяги. Мы – изгои.
Часть IIIОдетые в куртки из кож
И в джинсы, с улыбкой лакеев,
Ханыги стоят у ларьков
И просят по двадцать копеек.
Пусть им подают иногда,
Мы лучше подохнем в овраге.
Заметили вы, что бродяги
Не просят у вас никогда?
Вот кто-то небрежно, как кость,
Нам бросит пустую бутылку
И вдруг, с подступившей тоской,
Нас тут же облает постыло.
Стоим мы средь матерных слов
С глазами побитой дворняги.
Заметили вы, что бродяги
Не могут ответить на зло?
Но как они ждут и хранят
В изломанных, выжженных душах
Хоть просто отзывчивый взгляд,
Хоть импульс на добрый поступок.
Калеку ли пустят вперед,
Расскажут ли странную небыль,
Швырнут воробьям корку хлеба,
Собаке дадут бутерброд.
Стихи прочитает поэт
Иль трагик из местной бодяги –
Ах, как это любят бродяги!
Заметили вы или нет?
Они бесконечно добры,
Они бесконечно ранимы…
Ах, как непонятны чужие миры:
Поэты, бродяги, дельфины…
На черные лица легли
Морщины как тайные знаки.
О чем? Это знают бродяги –
Родимые пятна Земли.
А люди спешат и спешат
В дома из бетона и стали…
Эй! Люди! Мы – ваша душа!
Зачем же вы нас… потерли?!
ЭпилогЗвенящее утро. Хрустящие лужи.
В них солнце сверкает, как сотни жемчужин.
Все кончено. Знаю. Могло быть и хуже.
А ужас? Где ужас, что я умираю,
Вот здесь, на асфальте, распятый судьбою,
«А может быть, кто-нибудь дом его знает?»
О, нищие люди! Теперь я спокоен.
Мой дом – это детство. Мой дом – это юность.
Мой дом – это губы двух девушек юных.
Мой дом – это солнце над нашей планетой,
Где нет ни границ, ни замков, ни запретов.
Мой дом – это вы! Не поймете? Тем хуже…
Звенящее утро. Хрустящие лужи.
