Конкретный разговор о конкретных песнях - Шансон-гостиная: ОЛЕГ МИТЯЕВ

[onlyguest]

 Больше узнаёшь о человеке - по-иному слушаешь его песни...

Олег Митяев. Люди будут петь эти песни

— Здравствуйте! Не совсем удобно признаваться – лет 15 назад проиграл спор, в котором утверждал, что песню «Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались», написал Визбор. Добросовестно перерыл все кассеты и пластинки, оказалось – Митяев. Сегодня Олег МИТЯЕВ наш собеседник.
— Только что закончилось первое отделение концерта, сейчас антракт, у нас очень мало времени. Олег Григорьевич, знаю ваши записи, слушаю ваши песни. Сегодня на концерте вы очень много шутили, анекдоты рассказывали... Но все равно ощущение, что вы очень грустный человек. Я ошибаюсь?
— Я, видимо, разный.
— Вы побывали чуть ли не во всех странах мира, ну в половине точно. Как воспринимают за рубежом ваши песни, ведь в них грусть, в них тоска, в них ностальгия.…В них этакая русскость. Вас понимают там?
— Во-первых, это им и надо. И даже когда там подстрочники, переводы – люди знают, на что идут. А бывают такие концерты, когда приходят наши, соотечественники – эмигранты полностью занимают зал. Но у нас довольно много было концертов в Южной Африке и в Германии, где были исключительно местные жители. С подстрочниками, с переводами… Мы так много выступали, что я даже потом пел песни на немецком языке и вел концерт, рассказывал, о чем песня. Но конечно, это все маразм. Но, тем не менее, это экзотика, это интересно.
— Авторская, она же бардовская песня всегда была сопутствующей студенческой молодежи, этаким путешественником-бродягой, но сегодня нет стройотрядов, осенних выездов на картошку. Вместо таежных походов комфортные путешествия в Анталию. Вам будет, кому передавать эстафету?
— Я об этом даже не думаю. Дело в том, что лирики – они всегда были, есть и будут. Неважно, во дворцах или в бараках, как пел Визбор. Люди будут петь эти песни, и тянуться к лирике, и это будет продолжаться всегда. Сейчас я думаю – лучше бард, чем русский шансон. Как-то он себя запятнал, такая блатнятина низкого пошиба.…Останови сейчас любого человека и спроси – что такое русский шансон? И мне кажется, что 90% скажут, что это тюрьма.
-- Вы помните те песни, которые вы впервые исполнили, и на гитаре?
— Конечно! Первая была «Каспийское море», а до гитары – приблатненные, дворовые песни. Но! Ведь нам тогда было по 4, по 5, по 6, по 8, по 10 лет. И нельзя же на этом уровне оставаться. Это как воспоминания о детстве, а мы, я надеюсь, ушли все-таки, мы прочитали уже Бродского, Маркеса, Борхеса, нас русская речь вдохновляет на что-то.…И вдруг эфир заполняется тем, что было в 10 лет. Это должно быть на своем месте. Достижения русской литературы – они должны быть на первом месте, а они сейчас даже не на сотом.
— Я не комплимент делаю, это объективно - сегодня именно вы несете знамя авторской песни. Что-то не слышно о Никитине, где-то в своем мире живет Дольский, Розенбаум – чуть ли не шоу-коммерсант…вам не одиноко?
— Все эти люди – я их пытаюсь вытянуть, того же Никитина, на какую-нибудь большую площадку, какие есть в Москве, и провести, например, вечер Сухарева в Кремле. Никитин говорит – это не наша площадка. И поэтому эти площадки занимают другие люди – свято место пусто не бывает. А так, я думаю, и Ким, и Туриянский, и ансамбль «Песни нашего века» - при современной организации процесса могут собирать большие залы.
— О «Песнях нашего века». В альбоме, особенно в первом, есть песни, под которыми можно смело подписаться. Для вас существуют песни, по поводу которых вы бы сказали – эх, жаль, не я ее написал!
— Конечно! Я даже хотел выпустить такой альбом, который назывался бы «Свои песни», рефреном – «чтобы наши песни пели как свои». Потому что я бы их написал, но они уже написаны. Мне остается их только петь с удовольствием. Надо сказать, когда мы выбирали «Песни нашего века», мы выбрали 200 песен, их можно еще записывать и записывать. Но сюда не вошли еще песни советских композиторов, которые тоже пенсии нашего века, и среди них масса замечательных.
— А есть такие песни, написав которые, поставив последнюю точку, вы говорили – ай да Митяев, ай да сукин сын!
-- Ну не песни, может быть, строчки. Ко мне приходят и говорят – если бы вы написали только вот это, то могли бы больше ничего не писать. И всегда говорят, к счастью, разные строчки.
— Авторская песня и шоу-бизнес – не совсем, наверное, совместимые понятия. Как вы существуете в шоу-бизнесе? Есть ли у вас свой продюсер, он ли командует – написать нужно как?
— Нет. Творческой части это не касается. Но как механизм донесения того, что ты делаешь, до более широкого круга, - шоу-бизнес -это прекрасно. Это как авторучка, которой можно написать ерунду, а можно написать великое произведение. Как дворец культуры, в котором может выступать Камбурова, а может и «Ласковый май». То же самое шоу-бизнес. Это просто средство донесения до более широкого круга. Важно, что мы несем.
— Ваши закадычные и самые верные друзья – они ваши коллеги по этому цеху? Или это работа, а друзья за пределами?
— Это очень разные люди. Это и однополчане, с которыми мы служили, и из школы, из института, и среди авторов, и среди артистов, и соседи – много.
— В одном из клипов вы снимались с Михаилом Евдокимовым. Что вас связывало?
— Мы учились вместе в ГИТИСе, а потом долго дружили…Такая компания - Сергей Макаров, Миша Евдокимов, Саша Михайлов…такая компания у нас довольно долго существовала.
— Какую самую главную песню вы еще не написали?
— Нет такого – самого…Хочется писать долго и хорошо.
— Спасибо вам!

http://www.alphatv.ru/easy/2005/09/14/

[onlyguest]

  Олег Митяев.  Видимо, любовь к деньгам сильнее желания убрать из эфира весь «блатняк».

— ОЛЕГ, будьте добры, растолкуйте, что такое «бардовская песня»?

— Лучше процитирую Визбора, который сказал: «Нет песни самодеятельной или профессиональной, есть хорошая и плохая». Я тоже не делю их на «бардовские» или «патриотические», «авторские» или «самодеятельные». А по поводу «русского шансона», к которому меня тоже иногда причисляют, могу сказать: он, к сожалению, ворвался в нашу жизнь, перепутал все карты и нанес такой же ущерб, как социалистическая революция.

С замечательным словом «шансон» всегда ассоциировались Шарль Азнавур или Серж Гинзбур (люди, которые что-то негромко, тепло и интеллигентно пели о жизни), а не то, что сегодня звучит на радио «Шансон». Каждый раз, когда я встречаюсь с руководителями станции, они клянутся, что поменяют формат и уберут из эфира весь «блатняк». Но, видимо, любовь к деньгам сильнее этого желания. Поэтому на волнах «Шансона» по-прежнему звучит убогая «Мурка» в различных вариациях. Увы, благодаря этому в России «шансон» ассоциируется исключительно с блатняком, тюрьмой, парашей.

— Может быть, вы обижены на радио потому, что ваши песни нечасто крутят в эфире?

— Я не обращаю внимания на то, как часто меня крутят на радио или ТВ. Если бы я ставил цель раскрутить песню, то без труда нашел бы средства, снял клип, разместил бы его в эфире и т. д. - в общем, сделал бы так, чтобы песня звучала изо всех дыр. Но мне этого не нужно. Увы, сегодня нет того, что было раньше, - ты написал талантливую песню, ее услышали, разыскали тебя и пригласили в эфир.

— Сегодня большинство музыкантов в таком положении. Даже Шевчук и Градский жалуются, что на ТВ не пробиться. Может быть, вы не создаете отвечающий музыкальной моде продукт?

— Лучшие песни Шевчука, Градского, Макаревича, Гребенщикова не могут быть современными или несовременными. Их песни, во всяком случае, гораздо лучше тех, которые размещены в эфире за деньги.

Как-то я показал Шевчуку песни из нового альбома и посетовал на несовершенство аранжировок. А он мне сказал: «Какая разница, какие аранжировки, были бы песни хорошие». И в этом — сермяжная правда. А для чего музыканты себя активно рекламируют в эфире? Чтобы было больше концертов? Но у меня их и так 25 в месяц. И потом, я нахожусь в таком возрасте, когда уже понимаешь, что заработать много денег — это не самое главное и интересное.

Сейчас мы с Тамарой Гвердцители и другими исполнителями такого же уровня будем записывать целый альбом на стихи Пушкина. Конечно, он будет записан не в стиле рэп, а с симфоническим оркестром. Или симфонические оркестры сегодня неактуальны? Понятно, что такую музыку слушает небольшая прослойка людей, потому что для этого нужны вкус, музыкальное образование и какой-то интеллект.

— Знаю, несколько ваших песен спел Михаил Шуфутинский и вы не очень довольны сотрудничеством с этим исполнителем. Почему?

— По-моему, эта история уже набила оскомину. Михаил Захарович однажды спросил: «Можно я буду петь некоторые ваши песни?» Я ответил: «Пойте на здоровье». Но потом он вдруг стал нечистоплотно себя вести в отношениях с авторами, идти на какие-то мелкие хитрости, выставил меня в неприглядном свете, мол, я чего-то требую от него. Про Розенбаума он то же самое говорит. В общем, не хочется распространяться, но и у других авторов накопились претензии к Шуфутинскому. У Окуджавы есть строчки, которые хорошо иллюстрируют эту историю: «…Я мог бы написать, себя переборов, «Прогулки маляров», «Прогулки поваров»… Но по пути мне вышло с фраерами».

— ВЫ когда-нибудь писали песни по заказу?

— В моем случае можно говорить про два «заказных» произведения. Мэр города Тольятти попросил меня написать песню про их город, и я сказал, что с удовольствием напишу…

— И назвали цену…

— Нет, мне сначала подарили машину («Жигули» 63-й модели с третьим двигателем) и попросили: «А если получится, напишите песню». Песню я написал, и теперь под нее отправляют поезда с Тольяттинского вокзала, и для жителей этого города я, может быть, так и остался автором одной песни. В других городах петь ее сложно, потому что там есть такие строчки: «Послушай, приятель, ты не был в Тольятти, а значит, и женщин красивых пока не видал». После этого тольяттинцы подарили мне еще девять машин в течение десяти лет.

— За одну песню десять машин?!

— Да, но это были разные люди, под разными впечатлениями и при разных обстоятельствах… Про город Томск у меня тоже есть «заказная» песня, и если все пойдет, как намечено, то на следующий год к юбилею города эту песню должна запеть вся страна. Сам я не набивался, но грех было отказываться от участия в таком проекте, тем более что режиссер Юрий Грымов будет снимать клип на эту песню. Будут проплаченные эфиры, и песню про Томск, надеюсь, услышат.

— У Вас никогда не было желания написать книгу в прозе?

— Мы часто гуляем вместе с соседкой по даче писательницей Викторией Токаревой, и она мне как-то сказала: «Если бы ты сильно хотел, ты бы уже 20 лет писал. Но в твоем возрасте остается писать только дневники». Я несколько раз принимался, но не получалось, во-первых, для этого нужно очень много времени, во-вторых, нужно определенное владение формой, которое приходит не с одной-двух попыток, а когда уже есть какое-то количество опусов в прозе. И потом, мне кажется, что я еще не все сделал в песнях. Ведь я пока даже не выучил нотной грамоты, так что у меня большой резерв. Поэтому мои книги — это просто сборники с текстами песен, нотами и аккордами. В только что изданной «Вечной истории» есть фотографии и песни, ранее не публиковавшиеся.

— В книгу даже включены записки от зрителей. Можете вспомнить самые памятные послания?

— Конечно, большинство из них привязаны к конкретному концерту и «выстреливают» в концертном зале, каждый из которых с местными особенностями. Но есть незабываемые, например: «Дорогой Олег, как жаль, что таких мужчин, как вы, не бывает в жизни». Или: «Олег, год назад после вашего концерта я бросил пить, полгода назад после очередного выступления в нашем городе завязал с курением, рискуя последней радостью в жизни, сегодня пришел опять…»

http://chancon.1bb.ru/index.php?topic=31